Вероятностная модель медитации

Избранные стихи

Поэзия Михаила Рогожина – особая по форме подачи и мироощущению, способу познания и осмысления мира. Тем более она близка тем, кто ищет, кто тонко чувствует, и кто самоуглублен…

Публикуется по книге: Джолдошбеков Т. Рогожин М. Полинезия / Вероятностная модель медитации. Сборник стихов и текстов. – Б.: 2006. – 144 с. (книга-перевертыш)

УДК 82/821
ББК 84 Ки7-5
Д 42
ISBN 9967-23-857-7 
Д 4702300200-60

НОВЫЙ ПРАЗДНИК*

(*В Японии существует праздник Золотых рыбок, раз в году некоторых из них выпускают на волю)

Новый праздник
на волю отпущенных чистых страниц
пишет белыми перьями глаз 
не в иллюзиях магия влаги 
в тонких каплях
                        в них
                        смерть геометрии
падая ниц углы обретают движения Каа
Великие Наги.

Вся суть глубины – растворенье
в мазке неоконченной кисти
что чужд той ненужной условности 
так и…
           не 
                 ожившей в бумаге
в нем Дао – как пруд без кругов
поглощающий камешки-мысли
и время как свет на весу
подраспущенный в пыльные тяги.

Под веткой цветущей сознанья
Не хаос, а лишь Не-форма,
кружат лепестки-желанья
                       для них исключения – норма.
Законы? – да: часть мирозданья.
Но Целое – не в сумме части.
Чистых страниц обещанья –
                       Улыбка 
                                  и знак
                       Высшей Власти

НГ (НЕ РОЖДЕСТВО)*

(*Новый Год – это совсем не Рождество, это совершенно особняком стоящий праздник, по крайней мере, для большинства советских людей 40-80-х г.р.)

Улыбка одной губы – эмоция времени 
остающееся Целое исчезающей части
пространства. Загадка. Чеширский кот.

Хлопок одной ладони – 
                    начало нерожденного звука. 
Чистая пробка Шампанского.
Законченный Новый год. 
И в селедочном соке, на хордах лука,
скрученный шарик фольги.
И обрывком звучащий фагот сквозь 
музлевки раскрученной квазикубичный скелет,
сползая в токсичный день,
                    продавливает горизонт.
Данный момент, вырванный из течения лет,
живет агасферно-вневременно – пространственный хронобионт.

СОБЛАЗНЫ СВЯТОК

Свеча – кто больше, 
                    жертва или жрица?
И дым струящийся
                    вдруг в знак вопроса свит
и тщится с телом тень
в огне развоплотиться
под святки освященный суицид, 
не обезболенный как сквозь запястье спица.
А тень сильна: беснуется и рвет.
Волнуясь дергается пламя.
Святая кровь сечи течет на блюдца лед,
футуристично структурируясь лучами,
где будущность еще прелюдией живет,
но безусловен воск -
                    застывший рок над нами.
Все дальше «SOS в аду» гадать
Где ЧЕТ—НЕЧЕТ.
Печать шести углов мы поломили сами.

ТЫ МОЙ

— Ты ко мне не привыкай! Знаешь?
— Знаю.
— Я как ветер, резвый май…
— Понимаю.
— Я однажды не вернусь…
— Ну и что же…
— И в другую я влюблюсь…
— Что ж, коль сможешь.
— Я…
— Не надо: все в глазах прочитаю.
— Я…
— Когда ты далеко — жду, мечтаю.
— Я…
— Пускай тебя со мной рядом нету:
твоё имя мне, родной, стало светом.
Твои руки боги струн – я в них – скрипка,
то, что было до тебя: все ошибка.
Смелой я была… прости! Жить спешила.
Все узнала, но любить – не любила.
Детский след не сберегла, знаешь?
— Знаю.
— Вот поэтому тебе все вперед прощаю.
— Ты…
— Не надо боль опять делать острой.
— Я…
— Мой лучший лоскуток в жизни пестрой.
Ни держать, ни ревновать я не смею.
Но, что хочешь, попроси: все сумею.

ОТСТРАНЕННОСТЬ

Осень. Мокрых листьев дуба
Цвет и запах в сентябре.
Искажает дождь негрубо
Алфавит витрин в воде

Дождь? – нет. Морок так простужено,
Тонкой влагой полнит мир,
 в перфокартах окон суженный.
Информатика квартир.

Неволнующе-тянущая театр-Тень
в ужимках дня
жизнь чужую явит сгущенно,
просто так, не для меня.

Все вокруг – чужие праздники:
Свадьбы, дети – миражи!
Сущее, где я? 
                    Скажи…

СУММА ПРИЗНАКОВ ОПРЕДЕЛЕННОЙ БОЛЕЗНИ

Синдром любви, люмбаго мозжечка,
                                         курок взведен.
В моей крови мистерия щелчка 
                                         и стылый звон.
          Чужих окон слюда, бездумный свет,
дым сигарет, вода, смех, пьяный бред.
Глаз тянет на юру 
          искать приют – смерть схимны на миру…
                                         где подают.
Огонь свечи ведет, покуда мрак…
Тот, кто меня убьет – совсем не враг.
Как уберут огонь смотри вокруг: друг за тобой
                                         идет иль мот
                                         из касты слуг.
Желание ствола сказать свой слог,
И цель свинца войти конечно не в песок.
Я смел как порох жду, тлен на края.
Когда тебе споют, ты жди и я…

ГЕННАЯ МОДИФИКАЦИЯ

Пятно в генетической памяти.
Бред мысли сжигает искрами
И кровь проступает на скатерти
Боль в смехе где мы не искренни
Сжимает железные сфинктеры 
космической страстности жало.
Мы разве искали истины?
Ах, да… Ты в купели лежала.
Но Сад усмехнулся не глядя
     и пальцы скулят о помощи.
Невинность? Чего же ради… 
                               влюбляется шея в помочи.
Разъять на составы суставы и 
слиться в умноженном теле.
Когда мы об этом мечтали?
И с кем мы такого хотели?
Незнанье? А может быть воля
 в слепом упоенье Эдипа есть
 есть тайная сказочность боли 
и сладость предсмертного хрипа.
И то, что как яд в подсознанье
                               хранится:
желает исхода.
Пятно в генетической памяти
                               раба, господина, народа.

ПРОФИЛЬ БООМА

…желание зеленого вырывает глаза 
у серого зноя дороги 
                    и забирает в горы
туда 
        где нет распаханного 
                    чернеющая коза
        уводит баранов нечесаных
как пену в плотинные створы 
                    в ущелье
                    и дальше… за…
где умирают заборы 
                    где заведенный зуд
находит зацепку свежести
в цветущем осадке лета
где горы бессмыслят молчанием
любой человеческий труд
где больно глазам в осязании
небесного синего света

ТЫ ПОМНИШЬ ЗВЕЗДЫ

Озеро. Вечер. Весна.
                           Время замедлилось.
В красных лучах сосна,
                           хвойного дыма въедливость.
В ветре уключин звук, летний озноб,
                                            признания.
Смелые прихоти рук, жесткость,
                                            непонимание.
Волосы…
             пальцы… 
                           губ легкое прикосновение.
Грубость… 
               нажим…
               и вдруг
Радость и удивление.
                           Сладость и хриплая боль—
вечные тайны.
Созвездия
Звезды согласия воль.
                            Звезды возмездия.

ОНИРО

В холодном хорошо дожде ловить
духи прошедших женщин,
что виснут запахом нежнейшим
в несбитой осенью листве.

Идти на ощупь, в темноте,
по голень погружаясь в лужи-
тебе никто сейчас не нужен
и снова только пять тебе.

Забудь о том больном, что прожил
Ты помни зло – что не размножил

и счастье детское – в душе 
мечта любви живой не стала.
Пусть так…но! как всегда спасала,
когда, казалось, все уже…

© Рогожин М.С., 2006. Все права защищены 
Произведения публикуются с разрешения автора