Огнестрел

(Рассказ)

…В начале 1980-х во Фрунзе (ныне Бишкек) дерзко расстреляли замминистра социального обеспечения. Средь бела дня неизвестный проник в рабочий кабинет, и из обреза малокалиберной винтовки произвёл один-единственный, смертельный, выстрел.

 Убийство это по тем временам было расценено как ЧП союзного масштаба. Раскрытие взяло на контроль МВД СССР, в республику оттуда направили опытных криминалистов.  Впрочем, доехать до Кыргызстана они не успели, местные своими силами справились .

Преступника установили в три дня.

В течение ближайших после происшествия полутора часов создали оперативно-следственную группу. Возглавить её доверили только днями назначенному заместителю министра внутренних дел Ивану Нестеровичу Зайцеву – руководителю старой советской школы.

Осмотр места происшествия несколько часов продолжался, но полезной информации дал мало. Подозреваемого же скупо описала секретарша покойного: «Незадолго до обеденного перерыва в кабинет как-то бочком прошмыгнул немолодой уже, как мне показалось, человек. Он слегка прихрамывал, и вроде бы был в плаще. Минут через пять вышел, тотчас покинув приёмную».

На вопрос, почему пропустила незваного гостя, девушка ответила, что объект здесь не режимный, посетителей всегда много, бывает, и без очереди заходят, — не уследить.

О видеокамерах тогда ещё и слыхом не слыхивали.

И выстрела женщина не слышала. Последующий эксперимент подтвердил, что при закрытых двойных «начальственных» дверях мелкашку можно было расслышать, только специально прислушиваясь. И то если за окном не шумел транспорт.

Тут же, на месте, выдвинули две версии:

1. Любовный треугольник, включающий расстрелянного и секретаршу, их близких;

2. Месть со стороны клиентов Минсобеса, недовольных принятыми в отношении них решениями о пенсиях, пособиях, группе инвалидности и пр.

Распределили ресурсы. Недавно переведённому в центральный аппарат следователю Муратхану Юнусову, среди прочих, поручили отработку второй версии.

Судя по количеству жалоб, недовольных решениями министерства оказалось много. Прежде всего решили проверить несогласных,  состоящих на учёте в психо-неврологическом диспансере.

...Сыщиков встретил опытный архивариус. Решили не темнить, и попросили карточки тех, кто, из числа недовольных решением врачебных и прочих комиссий Собеса, особо бурно проявлял недовольство.

Сотрудники рылись в картотеке, заведующая архивом давала пояснения. Первым делом она обратила внимание опергруппы на некоего Мамыткана Аблесова.  Ему, как оказалось, недавно изменили группу инвалидности, тем самым лишив кеминца многих социальных льгот и пенсии.

«Уж он возмущался, жаловаться во все инстанции грозился», — пояснила зав картотекой. Маленькая, размером 3х4 фотокарточка, никакого представления о подозреваемом не давала.

Однако, старший по возрасту и званию сотрудник уголовного розыска, ничтоже сумнящеся, заявил: «Меня чуйка не подводит: он это! Погнали в Кемин!» И, не взирая на просьбу Юнусова хотя бы просмотреть карточки до конца, умчался, прихватив четверых оперов ...

Раздосадованный, Муратхан, меж тем, сосредоточился на работе и попросил сотрудницу подумать ещё. «Да нет, остальные вроде бы смирные. Разве что вот этот, с двойной травмой. Мало что с головой, у него и с ногой  проблемы. Первым в очереди на инвалидный «Запорожец» стоял, а ему не дали. Тоже возмущался. И жалобу в Москву  написал...»

Решив отработать и его, следователь изучил данные и обнаружил, что «недовольный» совсем недалеко, в 8 микрорайоне живёт. Составив процессуальный документ, изъял карточку, и пешком направился на адрес.

...Дверь квартиры на первом этаже открыла женщина. В годах, но ухоженная, неброско, но чисто одетая. Ответила, что муж по делам ушёл, должен скоро  вернуться. Представительный Муратхан,  предпочитавший на службе  костюм и галстук, на неё явно  впечатление произвёл. Представившись сотрудником Комитета Народного контроля (был тогда такой, и функций у него едва ли не больше, чем у ОБХСС, отдела по борьбе с хищениями социалистической собственности, было), капитан пояснил, что проверяет жалобы на Министерство соцобеспечения, и хотел бы с заявителем встретиться.

Дама пригласила в квартиру, угостила чаем. И всё приговаривала, какой у неё распрекрасный муж, как он всю квартиру собственными руками отремонтировал, как он всем соседям бесплатно помогает — кому кран в ванной, кому плиту газовую починить. В подвале мастерскую соорудил, там плотничает, столярничает. И как его, трудягу и инвалида, министерство то проклятое обидело, машину, за которой годами в очереди стоял, кому-то «блатному» отдали. Как кручинился муж, горевал, как у него из-за этого приступы обострились...

На просьбу офицера, что сейчас как бы «под прикрытием» работал, альбомы семейные принесла.  Улучив момент, Муратхан одну фотку харАктерную незаметно в карман положил...

Часа три прошло, субъект всё не появлялся. «А можно мастерскую супруга посмотреть?» — попросил следователь. Уж очень хотелось там следы обреза найти...

В подвале обнаружилась довольно большая, светлая, оборудованная верстаком и тисками  комната. А на полу под ними — стружка металлическая, как будто именно здесь  ствол спиливали. На стене ещё и ножовка по металлу висела, но изъять её профессионал не решился. Зато, невзначай обронив расчёску, успел горстку опилок подцепить. Так в жмене и вынес.

...Доехав до оперативного штаба, что прямо в Минсобесе обосновался, капитан всё заму руководителя доложил. Тот очень новой зацепке обрадовался: к тому времени в «амурном треугольнике»  ничего интересного не накопали; и у кеминца стопроцентное алиби обнаружилось.

Особо майору стружка металлическая уверенности придавала. Эксперты тут же экспресс-анализ и эксперимент провели: такая «нарезка» вполне могла получиться, если в тисках обрез изготавливать.

Посмотрев на фотографию, секретарша, хоть и не очень определённо, но всё же «выдавила»: похож. Решено было брать подозреваемого. Группу захвата возглавил всё тот же опер с «развитой чуйкой»...

Ранним утром начался допрос. Учитывая инвалидность субъекта, в нём с самого начала  участвовали дежурный адвокат и доктор.

А в полдень преступник сознался. Мотив убийства -  банальная месть: подозреваемый виновником своих бед замминистра назначил.  К вечеру к уголовному делу в качестве основного вещественного доказательства был приобщён тот самый обрез со следами пороха и гари: убийца не решился выбросить оружие и спрятал его в дупле могучего дуба в Карагачёвой роще.

...Награды за раскрытие особо опасного резонансного преступления посыпались, как из рога изобилия. Герою, о роли которого, пока суть да дело, подзабыли, с формулировкой «За активное участие в раскрытии», портативный радиоприёмник вручили.

Скромняга, он очень гордится тем «Альпинистом»,  и поныне хранит его как зеницу ока. Сетует, что батарейки, «Кроны», к нему уже не достать...

Александр Зеличенко,

Бишкек, июль 2022