Главная / Художественная проза, Малая проза (рассказы, новеллы, очерки, эссе) / — в том числе по жанрам, Драматические
Произведение публикуется с разрешения автора
Не допускается тиражирование, воспроизведение текста или его фрагментов с целью коммерческого использования
Дата размещения на сайте: 22 марта 2020 года
Женщина
(Рассказ)
– Тс-с!.. Тише…
– Кто это?
– Сосед… Осторожнее… Иди на цыпочках. Не кашляй! Возьми носки свои… Тише вставай с кровати – скрипят. Тс-с!
– Сосед?
– Да. Не кашляй, говорю? Услышит. Встал?.. Дай руку. Иди за мной, здесь – шифоньер… Не ударься.
– Носки…
– Еше не надел? Ну. надевай же.
– Ни черта не видно в темноте… Фу, кажется! надел. Куда идти-то?
– Дай руку. Так… сюда иди.
– А мои ботинки? Где они? Куда ты их поставила?
– Тут должны быть. Вот, вроде нащупала их. Тихо!.. Нашел?
– Да. Только на одном нет шнурка. Куда он делся? Может, включишь свет?
– Нет! Не включу! Сосед заметит. У тебя же есть спички. Зажигай.
– А, нашел шнурок!..
– Он открывает дверь. Пусть войдет к себе.
– Может, в замочную скважину посмотреть?..
– Посмотри. Осторожнее, там, у двери, ведро с мусором, не сбей его.
– Ух, чуть не опрокинул!
– И что же он там делает?..
– У него ключ не подходит.
– Он целый час собирается, что ли, возиться? Недотепа какой-то! До сих пор дверь никак открыть не может… Ах, да, как это я совсем забыла! Мне ж его жена оставила этот ключ. Просила, чтобы я передала мужу. Что же теперь делать? Все, мы пропали! Надо было еще тогда, когда он позвонил, сразу ему открыть. Все из-за тебя… если б не ты…
– Откуда ж я мог знать?
– А в рукак он держит что-нибудь?
~ Сейчас… сейчас… Не видно. A-a, поворачивается… ноги… плащ… сам… Ну и лицо у него! Какое грозное. Прямо, – судья! Где он работает? Небось, начальник? В руках у него черный дипломат… Сюда смотрит. 0, плюнул!
– Тс-с! Замолчи, услышит!
– Ну и вид… Прямо гоголевский городничий!
– Кандидат наук… В Академии работает. Философ! Диссертацию написал: «Этика семейной жизни».
– Пай-пай! Не простой, видать, человек. Важная птичка? И лоб, как у Сократа. Опять плюнул!.. Что он, верблюд?
– Тише, услышит. Уши у него чуткие и… длинные.
– Хорошо, наверное, учился в школе. Вот учителя ему и оттянули.
– Да потише ты! Посмотри, у него уши и вправду длинные?..
– Ушей не видать. Под шляпой…
– Он специально глубоко надевает ее. Стесняется, бедный кандидат. И когда к нам заходит, никогда не снимает свою шляпу…
– А он и к тебе заходит?
– Изредка… Когда жена на дежурстве. До смерти ее боится. Но и ревнивый, ужас! И жена у него такая же. Ой, а как она ко мне ревнует! Нужен он, когда ты у меня есть, верно?
– Ага…
– Когда теперь встретимся-то, а? Я буду скучать без тебя. Придешь, или опять пропадешь?
– Приду. Как не прийти? Ведь моя любимая будет скучать по мне.
– Правда?
– Правда…
– Если прада, поцелуй меня. Вот сюда. Еще… Шесть раз. Так… Раз, два, три, третий покрепче, ладно? И-и, вот так! Четыре, пять, шесть. Молодец!
– Теперь ты. Ого! Один, два… десять… тридцать.. О-о, хватит! Пусть и жене останется, душенька.
– Кто ты мне?
– Я? Я твой… ну, одним словом, любимый.
– Ты?
– Да, я. Вот я..
– Ты моя радость, – раз. Моя печаль, – два. И самое главное, – ты мой лю-бов-ник… Понял?
– И только?
– Только. Коротко и ясно!.. Нужен мне этот, когда, ты у меня есть. У этого кандидата на уме только одно: «Гегель так сказал, Фейербах так, а Платон по-другому». Я как-то спрашиваю его: «А как вы считаете?» А он: мое, мол, мнение субъективное, я могу ошибаться. Pазве это правильно?.. Посмотри, не ушел?
– Стоит. Опять плюнул! Об этике, говоришь, пишет, а сам плюется!.. Бензину, что ли, наглотался. Харкается, как верблюд багдадский. Руки в карманы сунул. Ключ ищет. Та-ак… Теперь смотрит в замочную скважину.
– Ну-ка, дай мне посмотреть, отодвинься. Хи-хи-хи… Бедняжка! Ему шея не позволяет наклониться. Он может быть, думает, что жена его дома с кем-то заперлась. Опять смотрит… Бедненький! Ревнивец! Кандидатик! Хи-хи-хи… О-па! Шляпа свалилась с головы. Уши видны, торчат, смотри!
– Дай-ка, где… Дай посмотреть… Ого! От наших разговоров у него, наверное, давно горят уши.
– Пусть горят. Пусть вообще сгорят!.. Всегда следит: кто ко мне приходит, кто уходит. Всему ведет учет. Он у меня как внештатный охранник… А сколько уже времени-то?.. Опоздал ты, да? Он теперь будет до утра стоять…
– Время?.. Не видать. Сейчас… Может, свет включим?
– Не включай! Зажги спички…
– Время… Без десяти двенадцать…
– О-y-y! Полночь… Что жене скажешь? Что же ты ей соврешь?.. И автобусы уже не ходят. Как ты до Асанбая доберешься? Сегодня ведь суббота…
– Не беспокойся. Скажу, что был на дне рожденья друга Баратпая. А доберусь на такси… Вот только этот кандидат может все испортить… Заглядывает в замочную скважину.
– Ревнует он. Самая плохая черта у мужчин… Да5 а если твоя жена позвонит этому Баратпаю? Попадешься тогда. Плохо тебе придется. Раскусит она тебя. Потом сюда не сможешь приходить. Придумай что-нибудь получше…
– А, ничего! У моего друга Баратпая не то что телефона, дома своего нет. Он на квартире живет. Пятьдесят рублей платит. Жена с ним не знакома… Будь спокойна, справимся!..
– Все рассчитал, ну и голова у тебя! Не то что у этого кандидата. А скажи, ты тоже можешь ревновать?..
– Нет.
– Не ври.
– Чтоб я умер!
– Хорошо… Сейчас ты приехал домой… Ты слышишь меня?
– Да слыщу…
– Приехад, а жена твоя с другим… любовью занимается. Что ты тогда будешь делать, а?
– И того, и эту успокою на веки! – “Кык" – и все… Обоих.
– Во-о! И ты такой же оказывается ревнивец! А говоришь – нет. Да, а знаешь, говорят, в какой-то стране, не помню в какой, существует такой обычай: когда к жене приходит другой мужчина, так муж радуется. Потому что жену его любит, кроме него самого, еще кто-то.
– Где это, в Африке, что ли?
– Не помню. Вроде бы где-то в той стороне. А наши мужики… Э-э, ладно, лишь бы живы были… Странные вы все-таки существа, а?
– В каком смысле?
– В том самом. Ласкать, миловать чужую женщину – это вы очень любите. Джентльмены. А над своей – трясетесь. Чуть что не так, сразу душить, как Отелло, убивать, разводиться… На себя бы сначала поглядели? Слепая мужская философия… Странно!..
– И кто тебе такое рассказал? Этот философ?
– Кто-кто? Сама додумалась…
– Здорово!
– Тс-с-!.. Ты что?! Глянь-ка, там он еще?
– Там… Твой несчастный Платон. Не повезло ему.
– Ничего. Пусть прочувствует на себе, что жизнь состоит не только из слов Гегеля и Фейербаха. Узнает, бедный наш Платон, что в этом лживом мире есть такое слово: ожидание. Поймет, что жизнь человеческая – это вечное ожидание…
– Как бы там ни было, не повезло ему. Рот раскрыл. Зевнул. Только б не уснул здесь… Закурил сигарету. Прислонился к двери. Думает.
– Пусть подумает о своем субъективном мнении…
– Подожди… Идет в нашу сторону…
– Тс-с!.. Отойди от двери. Осторожнее, ведро с мусором!..
– Смо-три-ит.
– Не шепчи… Он хорошо слышит…
– Ушел. Ух!.. Опять звонит в свою дверь.
– Дурак!
– Все-таки надеется…
– Кто ему откроет? Дома никого нет. Что делать-то, а? Если сейчас открою – все. Вмиг разочаруется в своей “феноменальной" женщине. Это он обо мне так говорит… Эх, а все ты – не открывай, не открывай! Теперь будет торчать как кол.
– А ты хотела выйти к нему в нижнем белье?
– Что-нибудь бы придумала.
– У-у, черт? Ни туда, ни сюда. Сколько натикало-то? Та-ак… шестнадцать минут первого. Ого! Что предпримем, а?
– Не знаю? Будем сидеть вот так… По правде, не хочу я тебя отпускать. Рядом с тобой я всегда забываю о своем одиночестве. Оно возвращается сразу, как только ты уходишь. Всякие мысли лезут в голову. Начиная разговаривать со всем, что есть в доме. Со стенами, со столом, с зеркалом, с собой. Что интересно, у каждой вещи свой язык. Все говорит… Знаешь, однажды во сне даже видела, как я умерла. Лежу и жду, когда мой труп вынесут… Никто не пришел. Ни один человек не пришел… Только мои несчастные вещи оплакивали мою смерть…
– Кто умирает во сне, тот долго живет.
– Разве?!
– Да, примета такая есть.
– Сосед-то ушел?
– Окаменел…
– Бедный кандидат. Почему-то не уходит… Наверное, ему больше негде ночевать. И дверь нельзя открыть, чтобы ключ отдать. Ведь тогда идеальную женщину, то есть меня, которую он сам занес в Красную книгу, ему придется собственноручно вычеркнуть оттуда. А если он еще своей жене расскажет – то это вообще конец, Завтра же по города поползут сплетни. Она и так не знает, к чему придраться. Ревнует, будто я собираюсь отбить у нее мужа. Какие только гадости о нем не рассказывает мне. Дня того, чтоб, значит, я в нем разочаровалась… А однажды решила она познакомить меня с одним профессором. Я, дура, согласилась. А этот профессор – такой старый, ужас! Старше моего отца. Весь дрожит, голова трясется. И как только в нем душа держится! Сам еле ходит, а все туда же – жениться хочет…
– Такая сейчас мода…
– А вчера, знаешь, что она, соседка-то, предложила? Дай, говорит, объявление в газету. В отдел знакомств. Мол, теперь многие одинокие таким способом ищут и находят свое счастье. Говорит, всего делов-то – отдать тридцатку. Даже текст объявления сама написала, принесла. Хочешь, прочту? Умрешь со смеху. Гм… Где-то здесь поблизости была эта бумажка… Вот, нашла. Зажги спичку…
– Подожди… Ну, читай…
– Слушай. Так расхвалила меня, с ума сойти! Прямо шестнадцатилетняя девочка. Куда Софи Лорен до меня!.. Слушай. Мне тридцать три года, рост метр шестьдесят, национальность: киргизка. Образование высшее. Замужем не была. Есть все условия для семейной жизни. Материально обеспечена. Светленькая, волосы черные, на щеке большая, с ноготок, родинка. Стройная, красивая… Хи-хи-хи…
– Правильно. Красивая. А как же?! Читай дальше…
– Интересуюсь музыкой, литературой, кино. Умею вкусно готовить. Характер спокойный. Ищу человека, который мог бы стать спутником жизни. Возраст: не старше пятидесяти лет. Чтоб он не пил спиртного, не курил, был добрый, способный делить со мной радости и горести… Хи-хи-хи… Прямо – принц на белом коне. А женой должна быть я! Красивая… замужем не была… никого, кроме мамы, не целована… Нашла о ком давать объявление! И все только для того, чтобы я мужа у нее не отбила… Боится.
– Кхе… кхе…
– Не кашляй! Услышит. Ты все-таки простыл, да?
– Немного…
– По улицам меньше надо шляться.
– Да черт с ним, с кашлем! Скажи, ты нравишься своему соседу?
– А разве есть такой мужчина, которому бы не нравились женщины? Особенно одинокие, молодые. Может, и нравлюсь. Откуда я знаю? Мне это не интересно… Приходит иногда. Вежливый такой, нежый, томный. Тянется весь, словно чешская жвачка. Ненавижу таких… Мужчина должен быть мужчиной. А этот… Однажды говорит мне: вы и красивы, и умны. У человека, мол, всегда есть противоречие между интеллектом и телом. А у вас все в соответствии. Редко рождаются люди с подобным гармоническим сочетанием. Таких философы обычно называют – женщина-феномен…
– Ну дает, философ!
– Да, иногда он может говорить так. Ну, а в остальном… Верблюд. Все время плюется… Я как-то, ради смеха, спросила его: 'Что такое любовь?"
– И что он ответил?
– Любовь – это безграничное понимание. Человеческая любовь предназначена не только для одного человека, а должна распространяться на все человечество. Например: Бетховен полюбил двенадцатилетнюю девочку и написал свою "Лунную сонату". Еще Ван Гог, даже если ему уголь горящий в ладонь положи, мог смотреть на свою любимую, не отводя взора. Такова сила любви! Говорит, есть в Швеции феминистская женская организация. В нее входят только те женщины, которые устали от своих мужей, от мужчин вообще. Они сами выбирают себе мужчину, приводят его к себе, кладут в свою постель, и живут, наслаждаясь, а как надоел – выгоняют. Женщины считают это женской свободой… А еще, говорит, какое-то там государство дало мужчинам право жениться на двух, трех, четырех женщинах одновременно. Вот как иные государства ценят мужчин, создают условия для своих граждан. А у нас? Развелся с одной, женился на другой – и все. В характеристике сразу напишут: морально неустойчив. А сколько у нас незамужних женщин? Это потому, что мужчины – в дефиците! Правильно? Правильно! Некоторые женщины, говорит он, так на пенсию и уходят старыми девами. А из-за него все это? Из-за того, что не создали условий мужчинам, от равнодушия к женщинам! При этих словах, бедняжка, сам тяжело вздыхает. И сегодня, говорит, есть где-то шах, имеющий около двухсот законных жен.
– Здорово! Ах черт, было бы у нас такое?
– Послушай дальше-то… Говорил он долго, складно. И вдруг, то ли устал, то ли слова иссякли, но рука его потянулась ко мне. Ну, думаю, этот не прогадает! И знаешь, что я сделала?
– Дала ему пощечину и…
– Нет… Слушай. Смотрю, у моего маленького кандидата глаза огнем горят, и переходит он в классический мужской штурм. Стал гладить мои волосы, спину. Какой хитрый! Начал со сладких слов, а на уме держал нехорошее. Знаешь, что я ему сказала? Спросила, какая тема вашей кандидатской? Что-то призабыла, говорю…
– А он?
– Что он? "Этика семейной жизни", – отвечает.
– А ты?
– Я? Хорошая тема. Хорошая, говорю ему, тема у вас. Понял, наверное, бедняга, смысл слов, отдернул от меня руку, как от змеи. Хи-хи-хи.
– Умник, видать.
– Ну сколько мы так стоять-то будем? Посмотри-ка в скважину, что-то его не слышно, может, ушел…
– Стоит, чтоб его могила забрала!
– Пусть. Подождем немного…
– У всякого терпения есть предел.
– Да, какое сегодня число?
– Тринадцатое… Зачем тебе?
– Просто так.
– Просто так ничего не бывает. Что тебе пришло в голову?
– Что? Хочешь узнать? Так сильно, да? Если я тебе скажу что-то… не перепугаешься?
– Чего это?
– Чего, чего… Беременна я.
– Что за щутки? Правда?!
– Конечно. Зачем мне тебе врать?
– Не верю. Как это?..
– Вот так. Уже два месяца…
– И ничего не заметно…
– Пока… Через месяц будет заметно. Вчера меня тошнило.
– Шутишь?
– Не веришь – как хочешь! Что творится! Знаешь, в Японии изобрели таблетки. Выпила и забеременела. Одну таблетку проглотила – дочь, две – сын. По сравнению с ними, у нас с тобой – каменный век.
– Что ты городишь? Это все правда?
– Конечно, правда.
– Поклянись.
– И-и-и… Только этого мне не хватала. Родить? Хочешь, рожу?
– Ты еще у меня спрашиваешь?!
– Все-таки ты отец…
– Брось болтать всякий вздор. Как же это?
– Вот так.. Очень просто. Родить?
– Рожай, если хочешь…
– Что это у тебя голос задрожал? Испугался?
– Нет…
– Не ври! Испугался. Я не стану писать жалобы, портить тебе репутацию. Не бойся…
– Я и не боюсь.
– А голос все же дрожит… Ты ведь тоже один из множества мужчин. Такой же. Все вы только один язык и знаете.
– Какой язык?
– Медовый, вот какой. Женщина рождена быть обманутой. Это вы своими медовыми речами развращаете, портите доверчивых женщин. Раньше, на Востоке, распутных женщин сбрасывали с минарета Регистан. Сейчас такого нет. Никто нас ниоткуда сбросить не сможет. Теперь к нам тоже прислушиваются. А потом эта эмансипация. Когда портятся женщины, – портится век. Что ты молчишь?
– Что мне надо сказать?
– Тебе больше нечего сказать?.. Поверишь, меня мое одиночество научило думать. Все думаю и думаю… Я считала, что одна только страдаю от одиночества, а оказывается, не-е-ет – не я одна. Все мы, люди, – одинокие. И я, и ты, и муж ревнивой жены, наш философ, все – одинокие. И даже, если хочеш, и земля, и солнце – одинокие, и смерть одинокая – она к каждому в одиночку приходит, по одному берет. Иногда мне и вселенная кажется сиротой. Мы, люди, к этому одиночеству привыкли… Не смотри на меня так? Мне трудно понять, что у тебя на душе, какая она. Что ты думаешь обо мне? Я знать хочу Может быть, про себя ты смеешься надо мной: посмотрите, мол, как эта одиночка философствует? Если хочешь знать, я ведь и в постель с тобой легла не от хорошей жизни. Я, дура, думала спастись так. Что ты молчишь все?
– Уже около часу… Что же теперь делать? Посмотрю-ка я на нашего друга, стоит ли еще… Стоит. С кем-то разговаривает. Посмотри, кто это?
– Ну-ка, отодвинься. А-а, это из одиннадцатой квартиры. Тоже сосед. Что-то говорит ему. Решили зайти к нему домой. Вон, заходят. Хорошо… Зашли. Давай быстрее выходи. Быстрее…
– Открой дверь. У меня ничего не получается.
– Замок с секретом. Сама открою. Тихо…
– Открывай…
– Зажги спичку, не могу попасть ключом в замок. Поближе огонь поднеси. Нашла…
– Осторожнее, как бы не заметили…
– Не учи. Открыла… Выходи же быстрее!
– Погоди, не торопи человека. Когда мне прийти?
– Когда? Да когда захочешь. Я-то ведь всегда только и делаю, что жду и жду тебя…
– Так когда же? Через два-три дня? Через неделю? Скажи точно. Когда?
– Можешь вообще не приходить. Зачем зря беспокоиться.
– Что случилось? Любимая, дай поцелую…
– Отстань; и не пыхти так.
– Да что с тобой такое?..
– Ничего. Не приходи. Не надо. У тебя семья, дети… А я одинокая свободная женщина…
– Да брось ты. Ну так когда?!
– Не приходи больше, никогда. Не нужно это. Прощу тебя… Кому нужна такая жизнь? Тебе или мне? Я говорила, что когда ты приходишь, я забываю о своем одиночестве. Нет… выходит, что не так. Сейчас ты уйдешь, а я останусь. Опять страдать. Зачем мне это?
– Что это у тебя, слезы?
– Убери руку!.. Все, устала ждать… Всегда, все время жду чего-то. Но чего?
– Перестань?
– Убери руку!
– Не пойму никак я тебя…
– Вот только этого мне и не хватало, чтобы ты меня понял. Все, дай закрыть дверь!
– Милая, я не смогу без тебя. Я люблю…
– Врешь?
– Я позвоню тебе завтра, как обычно – в шесть.
– Зачем?
– Я люблю тебя.
– Меня завтра не будет…
– Тогда – послезавтра?
– Хорошо, уходи только быстрей, умоляю тебя!
– Убери руку!
– Не понимаю я тебя…
– Как тебе понять женщину? Ну, пойми, пожалуйста!
– Что понять?
– Жизнь женщины. Женщину уставщую ждать. Устала я, устала!.. И от тебя, и от себя, и от ожидания счастья! Ах, как я устала!.. Уходи!.. Уходи!.. Уходи…
© Султан Раев, 2020
Количество просмотров: 1165 |