Колдунья

Новая подборка стихов бишкекской поэтессы публикуется впервые.

Не отнять 

Не отнять чистый воздух весенний,
свет соблазна, влетающий в дом.
Мы дождались опять потеплений –
это март, это счастье вдвоем.

Позабыть — даже хуже измены,
а отвергнуть — себя распинать.
Март мигнул, не желая подмены,
никого нам не надо искать.

Легкокрылые мысли-скитальцы,
мотыльками по дому кружат.
У души есть незримые пальцы –
жадно жаром своим дорожат.

Не захлопнуть, не выбросить напрочь:
не забрать, не унять, не отнять.
Затеняем плафоны все на ночь –
будут звезды нам с окон сиять.

Не отнять чистый воздух душевный,
свет соблазна с единым крылом.
Мы дождались почти откровенья –
наш в любви утопающий дом.

* * *

Бог не ходит в шортах и майке.
Ходит он лишь в хитонах, плащах?
Раньше все мы твердили, мол, байки,
А теперь люди все при свечах.

Кто-то верит в учения Будды,
Помнит жизни свои наперед,
Хоть написаны в книги все судьбы
Жизнь изменчива, — время ж идет.

И чадрой прикрывается скромно,
Та арабка, что курит кальян,
А у шейха ведь жен очень много,
Но не помнит он их, когда пьян.

Он бедняга мечтает, как малый –
Робинзоном бы стать, хоть на год,
Но для этого слишком шейх старый –
Не поднимет уже свой живот.

А хитон на земле и на море,
Бог ты мой огради от себя!
Что случится неведомо вскоре
Протяни мне ладонь ты, любя.

А не то я опять в дешевизну
Окунусь со своей головой,
Иль войну объявляю шовинизму –
Будет истины свет лишь с тобой.

Дай мне силы, иронии, блеска,
Чтобы легче травинки – душа,
Чтобы стопка стихов была веской,
Чтоб к читателям путь я нашла.

* * *

И это плен, но добровольный,
Никто пылать не принуждал.
В моей душе была солома
И ты туда пожар наслал.

Продли же каторгу навеки,
Но коль любовь не по плечу,
То разбредемся мы по свету.
Но как я душу излечу?!

Колдунья

Ночь дышит сумасшествием зеркал
и я приснюсь тебе, — твоя колдунья.
Все, то тепло, что ты когда-то мне отдал
имеет силу и сейчас и в полнолунья.

Я — вещая, ты только разбуди — чутье
и обопрись слегка о подоконник.
Пусть звезды падают в твое нутро,
раскрепостись, ведь ты не школьник.

А я притягивать не стану – ворожба?
Забыла право силу обольщенья.
Нет, я лукавлю и моя судьба,
имеет таинства и чары притяженья.

Не отпирайся, звезды пусть войдут
в живот, и в сердце, печень, почки.
Я — вещая, и пусть в тебе не жмут
все мои звезды в эти ночки.

Ночь дышит сумасшествием зеркал,
я тоже обопрусь о подоконник.
Ты столько жизней меня звал,
мною отпущенный невольник.

* * *

Мы с тобою одно неделимое
в час полночный и зреет луна.
Мне, поверь, что ты мой единственный
с кем в любви отдаюсь допьяна.

До тебя я не помню, что было,
будоражит фатой простыня.
И прощу я пути, ведь так вышло,
что ты вышел из труб и огня.

Но нежней не бывает объятий
и средь звезд всех заметней – луна.
Нас с тобою стеснили все нити,
чтоб истомы испили до дна.

* * *

«Не отрекаются, любя…»
В. Тушнова

Не отрекаюсь – жду тебя
и лето радует погодой,
а мы привыкли все терять,
гонясь за сволочной свободой.

Вот день, расписанный по пунктам,
в пять дождалась-то я звонка
и осторожно ты пунктиром –
речь мне ведешь издалека.

Устала быть всегда я сильной
и жду лишь твоего звонка,
но нерешительность взбесила:
«пошел…» — сказала сгоряча.

Утро 

Все утро сонно, я в сетях сомнений,
А вот моя улыбка и печаль,
Я ей кричу: — Уйди, отстань, отчаль
Мне не нужны твоих грустинок тени.

Затем тихонько расспрошу у снов: -
Зачем былое мне стучится в двери,
Зачем в него, как девочка я верю? –
Ведь мир расписан и совсем не нов.

Ты встанешь и заваришь крепкий чай
В тарелке, расставляя бутерброды.
Ну, что ещё мне надо?! Только бросить
Открывши форточку, свою печаль.

Почему звезды так ярко горят

облака купаются в небе
и выходят на солнце -
высушится и подышать,
когда солнце устает их греть,
оно уступает место ночи.
звезды тоже купаются в небе,
но луна их не греет и не сушит,
поэтому они так ярко горят.

Dance – dance – dance

«Мы где-то пересекались,
мы где-то пересечемся…»
Х. Мураками

и ты, упершись локтями,
глядишь в сквозное пространство.
не думай о смысле жизни:
танцуй, мой хороший, танцуй.

умствовать больно не надо,
внедряясь в заветный поиск
и слыша беспочвенный шорох,
всегда бесконечных причин.

нет, углубляться не надо,
это не жертвенный танец.
ты просто согласно ритмам:
танцуй, мой хороший, танцуй.

мы где-то пересекались,
мы где-то пересечемся.
в тоннели, где свет сразится
с привычной, бесформенной мглой.

в передней сыро, прохладно.
я кончиком всей вселенной
дотронусь до самых глубин:
танцуй, мой хороший, танцуй.

танцуй безоглядно, танцуй,
танцуй безупречно, танцуй.
танцуй бесконечно, танцуй.
dance – dance — dance.

Поэзии

я с тобою огонь!
без тебя скучающий факел.
я с тобою прилив!
ты – мои берега.
есть цикличность
твоих проявлений,
то Поэзия – смуглое лето,
то скупая зима.
в чем секрет всех этих явлений
не могу разобрать я сама.

Ама 

бросишь на дно
леденящие слезы;
рухнут мечты
в подводных мирах,
но ты забыл ама — я,
кинусь,
горькие перлы
твои собирать.
и, затаивши дыханье
в пучине,
я все пойму
в глубинной воде:
ты подарил мне
сияние жемчужин
и растворился
везде.

/Прим. автора ама – (япон.) ныряльщица за жемчугами/

* * *

Межсезонье бьется в истерики,
Между строк откровенен намек.
Междуречья, волнуя, волнуется
Меж пустынь и далеких краев.
Междометья – зародыши слова,
Если только забудешь – пробел.
И молчит безнадежное небо
Опираясь на ставни морей.

* * *

плач Деметры -
затяжной и горький.
желтыми слезами -
листопад.
только на губах
терпкий вкус немного -
листья, словно лапки
щупают опять.
осязать мы можем:
волны, воздух, ветер.
может, показалось
сгоряча,
что однажды ночью
на мои ладони
на мгновенье прыгнула
все твоя распутная,
нежная душа

© Наргиса Карасартова, 2011